Все, что окружает человека, за исключе­нием творений самой природы, создано на протяжении тысячелетий его руками. Наша планета похожа на гигантский фантастиче­ский музей Вечности, главными экспоната­ми которого являются Вдохновение, Работа, Мастерство.

Время сметает с лица Земли целые госу­дарства, где-то исчезают горы, где-то опуска­ются на дно океанов острова, меняют очерта­ния материки.

Еще не изобретен прибор, дающий людям возможность видеть сквозь завесу времени. Поэтому если для изучения далеких звезд и планет ученые используют мощные телеско­пы, то для исследования прошлых веков и тысячелетий они прибегают к иным научным методам. 

Один из них — историко-археологический. Он основан на изучении следов че­ловеческой культуры далеких эпох. При ар­хеологических раскопках в Европе, Азии, Африке, Америке находят орудия труда, охо­ты, предметы быта, украшения, скульптур­ные изображения животных и людей. Они — ценный материал для историков. Какой-нибудь невзрачный черепок или кусок полуист­левшей ткани из захоронения могут многое поведать о своей эпохе.

Известно о существовании у неандерталь­цев так называемых «медвежьих пещер». Эти пещеры не обживались людьми. Там в специальных нишах бережно хранились охотничьи трофеи — голова и лапы медведя и, возможно, его шкура. Есть предположе­ние, что к останкам медведя обращались пе­ред выходом на промысел или же прося за­щиты в сложной жизненной ситуации. А мо­жет быть, охотники после очередной неудачи разряжали свои эмоции вымышленной схват­кой со зверем.

Шесть тысяч лет назад закончился древ­нейший период в развитии человечества — каменный век. Его сменил век бронзовый и же­лезный. Что же это за «металлическое» вре­мя, чем оно отличается от других эпох?

Зарождение металлургии — поворотный момент в истории любого народа. Он стано­вится сильнее, защищеннее — легче добы­вать пищу, обороняться от врагов. Появля­ются более удобные и надежные орудия тру­да. В ремесленном деле возникают новые профессии: литейщик, формовщик, чеканщик. и Другие.

Издавна мастера, занимающиеся ручным изготовлением всевозможных изделий с при­менением простых орудий труда, назывались ремесленниками, а их труд — ремеслом.

«Отличается ли ремесло от искусства?» — может задуматься человек, глядя на грубова­тый глиняный кувшин или плетеную корзину. Простого ответа на этот вопрос нет. Конечно, не каждый предмет, выполненный человечес­кими руками, считается художественным про­изведением. Например, скамья может представ­лять доску, прибитую к двум неструганым чур­бакам. А может быть украшена резьбой или же инкрустацией — вставками из кости, ме­талла или других пород дерева. В первом слу­чае скамья — лишь функциональный предмет, на нее присаживаются отдохнуть, любоваться тут нечем. Во втором случае скамья сочетает в себе полезное и красивое и является произве­дением декоративного искусства. То же самое можно сказать и о кувшине, и о корзине, и обо всех других предметах.

Представьте себе плоский, как фанера, кувшин или треугольную чашку, острый угол которой упирается в блюдце. Эти пред­меты вызвали бы только недоумение: пользо­ваться ими нельзя. Они могли возникнуть в результате эксперимента художника. Так же, как цветочные вазы с запаянным горлышком или фужеры с двумя ножками — одна свер­ху, а другая снизу. Но даже курьезные пред­меты не свободны от определенной формы. Они допускают ту степень ее искажения, ко­торая еще позволяет распознать изделие. Иначе мы не смогли бы понять, что за пред­мет перед нами.

Странные зигзаги, точки и лучи изобра­жены на многих изделиях из керамики, де­рева, металла, а также на тканях и круже­вах. Ч го это, случайные начертания прихот­ливой руки мастера?

Слово «декор» происходит от латинского «декоров — «украшаю» — и подразумевает си­стему украшений изделия или сооружения. Декор тем лучше сочетается с формой пред­мета, чем больше ее подчеркивает.

Составляющей декора является орна­мент — узор из ритмически организованных элементов. Как же они организуются? Во-первых, они могут повторяться. (читается, что повторение усиливает простые элементы.

К элементам природного орнамента от­носят всё, что напоминает о естестве окружа­ющего мира. При этом изображения людей, животных, растений, небосвода со звездами, солнцем, луной, а также морских волн или пламени могут быть вполне реалистичными, то есть приближенными к натуре.

Однако часто используется такой прием, как стилизация. При этом изображения цве­тов, листьев, птиц, насекомых, животных, а также всевозможных природных стихий воз­никают в результате игрового взаимодействия причудливых линий. Стилизация при­звана обобщать образ, делать его более про­стым и понятным для восприятия. Под рез­цом или кистью мастера исчезают детали и подробности изображаемого предмета. Имен­но таким образом на вазах древней Греции изображались морские волны. А на японской керамике возвышался над морем стилизо­ванный знаменитый вулкан Фудзияма.

Кроме геометрического и природного ор­наментов, существуют и другие его виды. Например, арабески, состоящие из причуд­ливого сочетания всевозможных форм. Это и завитки, и гирлянды, и фигуры фантастических животных, и люди, и вазы, и архитек­турные мотивы.

Также в качестве украшения на изделиях применялись надписи. Они имеют двойное на­значение — декоративное и утилитарное, то есть практическое, и относятся к комплексным мотивам. Египетские и китайские иероглифы, арабский шрифт, римские прописные буквы, изображенные на керамике, металле или вы­тканные на шпалерах, не только хранили смысл сказанного или определяли принадлеж­ность вещи, но и сами превращались в орна­мент. В целях большего декоративного эффек­та сами прописи порой изменялись. Так, на му­сульманских тканях можно увидеть буквы, пе­ревернутые вертикальным штрихом вниз.

Хотя Земной шар и называется шаром, но его поверхность, как известно, далека от гладкости шарика для пинг-понга. Горные вершины, долины, ущелья, равнины, под­земные пещеры, глубины морей и океанов — вся эта совокупность неровностей суши и морского дна создает рельеф планеты.

В изобразительном искусстве также суще­ствует понятие рельефа — выпуклого или уг­лубленного по отношению к плоскому фону скульптурного изображения. При возведении сооружений, в изделиях художественных про­мыслов рельеф играет значительную, иногда первостепенную роль. Прежде всего — при об­работке камня.

В Греции гражданин, занимавшийся ка­кой-либо деятельностью и получавший за это вознаграждение, назывался демиург, что в переводе с греческого означало ремеслен­ник. Хотя ремесленники составляли низшее из трех сословий — после эвпатридов и гео­моров, — к ним, кроме рыбаков, матросов и поденщиков, примыкали также врачи и ху­дожники.

Начиная с первого тысячелетия до н.э. не­которые ремесла — горшечное и кузнеч­ное — уже стремятся отделиться от земледе­лия. В Греции к VI веку до н. э. почти все ви­ды ремесел становятся самостоятельными, в Риме — к III-II веку до н, э. С возникнове­нием крупных ремесленных мастерских в них стал применяться труд рабов.

Считается, что название Византийской им­перии произошло от небольшого городка Ви­зантия. На его месте император Константин в 324-330 годах основал столицу Византии — Константинополь. Этому предшествовали ве­ликие перемены.

В конце IV века огромная, всесильная когда-то Римская империя распалась на Вос­точную и Западную. Восточная часть импе­рии, Византия, ставшая затем самостоятель­ным государством, во многом сберегла тра­диции эпохи эллинизма. Там не было непре­одолимой грани между рабом и свободным человеком, города не переживали глубокого, как на Западе, экономического упадка. По­этому в них сохранилось много мелких сво­бодных ремесленников. Да и торгово-ремесленное население деревень не сидело без де­ла, а продолжало обеспечивать потребности рынка.

Оказывается, слово «цех» в переводе с не­мецкого языка означает «пирушка». Как-то не вяжется назначение серьезного рабочего помещения с инструментами, станками, сырь­ем, всевозможными заготовками и сделанной продукцией с атмосферой развеселой харчев­ни или пивной.

Но связь есть, и самая прямая. Прежде чем стать мастером, нужно было набить себе не одну мозоль. Взирали на эти первые стара­ния знающие толк в ремесле люди — мастер и его подмастерья.

В Х-ХII веках русские крестьяне селились в весях — так назывались небольшие неукреп­ленные деревни и села. У них был свой центр, он назывался погост. Туда в первую очередь свозились феодальные оброки.

 Древнерусские города вмещали в себя кре­пости, церкви, дворы феодалов, ремесленный посад, места торговли, управление. На первое место по количеству населения выходили «ремественники» — кузнецы, строители, плотни­ки, гончары, кожевники, мастера золотых и серебряных дел. Всего около сотни различных специальностей.

Эти ремесленные мастерские обслуживали семью царя, приближенную к ней боярскую, дворянскую знать и высшее духовенство. Наиважнейшей из них была Оружейная па­лата. С XVI века в этой мастерской было на­лажено оружейное производство. Тут делали оружие и обычное, строевое — топоры, саб­ли, пищали, которыми вооружались стрелец­кие полки, и оружие парадное, которое, ос­таваясь таким же настоящим, грозным, как строевое, отличалось от него богатством де­кора. С ним царь, бояре и воеводы встреча­ли иностранных послов, проводили войско­вые смотры и другие важные государствен­ные церемонии.

Для Всемирной выставки в Париже в кон­це XIX века срубили русские плотники бре­венчатую избу. И поставили ее без единого гвоздя. На удивленные вопросы — мол, как это возможно?— отвечали: «Хорошая вязка скрепчивее всяких гвоздей».

Красота пропорций, мудрая простота кон­струкции деревянной избы поразили посетите­лей выставки, давших ей образное название «русский Парфенон». Деревянное строение — сруб — собирался из горизонтально положен­ных бревен-венцов. По углам бревна связыва­лись врубками с небольшими выпусками — «в обло», и без выпусков — «в лапу». Кроме них, были и другие — «в крюк», «в охряпку», «в погон», «в иглу». Вязка зависела от типа сооружения, самой распространенной из них была «в обло».

Существует много видов резьбы по дере­ву. Основные из них: плосковыемчатая, или углубленная, плоскорельефная, рельефная, прорезная, или ажурная, скульптурная, или объемная — домовая и корабельная. Кроме того, каждый из этих видов резьбы в зависи­мости от рисунка и техники исполнения име­ет свои разновидности.

Плосковыемчатая резьба выполняется на­несением на плоскую поверхность фона раз­личной формы углублений — выемок. В зави­симости от формы выемок такую резьбу назы­вают геометрической или контурной.

Былина «Соловей Будимирович» повеству­ет о том, как поручил князь герою построить дворец, а времени дал всего одну ночь. К утру на удивление всем уже стояли и сияли купо­лами «три терема златоверховатыя, да трои сени косящатыя, да трои сени решетчатыя». Слово «златоверхий» подчеркивало наряд­ность кровли, на строительство которой шли медные листы, сиявшие, как золотые. Сени в то время были не прихожей, а парад­ной террасой, размещавшейся на втором эта­же. Такие сени держались на столбах и укра­шались разнообразными резными деревянны­ми решетками.

Издавна бескрайние просторы Русской равнины, растянувшиеся от тундр Севера до полупустынь Прикаспия и гор субтропическо­го юга, были покрыты дремучими лесами. Жившие среди этих лесов славянские племена отличались особым умением в деревообде­лочных ремеслах. Но не только жилища и утварь мастерили они своими ловкими рука­ми. Поскольку равнину пронизывали боль­шие и малые реки, а многие ее места покры­вали топкие болота, сухопутное общение бы­ло затруднено. Поэтому на Руси водный путь часто был единственно возможным.

Предметы материальной культуры ушед­ших эпох сопровождают предания. Долгое вре­мя бытовало одно из таких преданий или пове­рий среди смотрителей Туринского музея в Италии. Каждый раз после того, как персонал приводил в порядок экспонаты — чистил их, пылесосил, протирал, ремонтировал и гла­дил, — в тот же день, ближе к вечеру, сквозь зал проплывали две слабые тени. Одни свиде­тели утверждали, что они двигались, взявшись за руки, другие — что следовали друг за друж­кой. Но никто не сомневался в том, что одна тень принадлежала женщине, а другая — муж­чине. «Зодчий наведывался вместе с женой, — улыбались музейные работники. — Это они проверяли, как почистили и сложили их ве­щи. Заботятся!»

В романскую эпоху основными предмета­ми мебели были ларь и скамья. Скамьи из­готовлялись в основном для церквей. Неко­торые из них имели навес и боковые стенки, украшенные ажурной резьбой, и больше на­поминали трон. Что же касается ларей, то, будучи необыкновенно прочными, отделан­ными железной оковкой, они служили и сун­дуками, и шкафами, и столами, и обычными скамьями. В случае опасности они легко пе­реносились с места на место. Это было нема­ловажно, поскольку феодальные междоусо­бицы романского времени не располагали к оседлому образу жизни.

В XII веке в феодальном обществе про­буждается стремление к роскоши. Утоми­тельные крестовые походы, впечатления от изысканной дворцовой жизни Византии и арабского Востока подтолкнули европейское рыцарство к переменам. Истинный пир вели­колепия дворцовых интерьеров был еще да­леко впереди — в последующих эпохах. Но и романское время с его почти спартанским от­ношением к быту закончилось.

Тяжеловесные интерьеры рыцарских зам­ков и городских домов ждали обновления. Но по-прежнему главным предметом обстановки в доме и символом благосостояния был сун­дук. Декор его усложнился, стал более вну­шительным — переднюю стенку покрывают теперь геральдические звериные рельефы. Во времена позднего средневековья его украша­ют уже не только фронтоны, розетки и крестоцветы, но и человеческие фигуры.

Эпоха Возрождения, или Ренессанс, — сле­дующий после готики этап в истории мировой культуры. Это время поворота к античности, восстановления ее основных художественных ценностей. Средневековое феодальное общест­во постепенно разрушается. Разваливаются прежде крепкие замкнутые на себе хозяйства феодалов. Ремесленники объединяются в крупные ремесленные цехи, превратившиеся потом в мануфактуры Нового времени. Это время оставило после себя много замечатель­ных изделий из дерева. Предметов мебели прибавилось незначительно, но изменились их форма и декор. Уже не так важны, как прежде, роспись и металлические украшения. Почти совсем исчезают накладки из железа и фигурные петли, а внимание мастеров отдает­ся сложному резному орнаменту. В отделке мебели все больше используются архитектур­ные элементы — колонны, ниши, аркады.

К XVII веку в искусстве Европы и Амери­ки сложился стиль барокко. Это слово пере­водится с итальянского как «причудливый», «странный». Это время французских королей Генриха IV, Людовика XIII и Людовика XIV, отважных мушкетеров, дворцов с расписны­ми потолками, пышной лепниной, позоло­той, стенами, отделанными мрамором и зер­кальными полами, в которых отражались хрустальные люстры.

Поклонение античности, сопровождавшее эпоху Возрождения, проходит. Мебель при­нимает тяжеловесные формы, ее тщательно полируют. Все вокруг должно сиять и блес­теть, поэтому дерево обязательно инкрусти­руют металлом, драгоценными и полудраго­ценными камнями, а также черепашьей и слоновой костью. Причудливым этот стиль называли еще оттого, что мебель благодаря цоколям, карнизам и фронтонам обретает необычный волнистый силуэт.

К началу XVIII века барокко идет на убыль и плавно переходит в стиль рококо. На­звание «рококо» происходит от французского слова, означающего «украшение в виде рако­вины», поскольку названный элемент декора часто используется в этом стиле. Хрупкость, утонченность, манерность, изогнутые плавные линии сквозят в интерьере, люстрах, вазах, статуэтках, мебели. Рококо совершенно не пе­реносит прямых линий, его символ — теку­честь, плавность, неспешность. Это время пас­тельных тонов — голубых, розовых, белых, серых, а также фиолетовых. На всем — легкая, как туман, позолота. Король Франции Людовик XV приветствует жизнь, полную легкости и элегантности. Это период «галант­ного века» — пудры, кружев и менуэта. Све­тятся огнями парижские салоны, к ним едва успевают подкатывать кареты. Роскошь го­родского существования частично переходит в сельские резиденции знати и становится об­разцом для всей Европы.

Археологические раскопки 1748 года по­знакомили Европу с древнеримскими города­ми Геркуланумом и Помпеей, в I веке н. э. погребенными под слоем лавы и пепла во время извержения Везувия. Это соприкосно­вение с далеким прошлым усилило у евро­пейцев увлечение античной историей.

Строгость и простота быта древних стали противопоставляться декоративному и ма­нерному стилю рококо. На волне подобных пристрастий во второй половине XVIII века появляется новое направление в искусстве — классицизм.

Хохлома — старинное село. Уже в XVI веке, при Иване Грозном, оно значится в до­кументах как «Хохломская Ухожея», то есть расчищенная, ухоженная земля. В XVII веке Троице-Сергиев монастырь вместе с соседни­ми селениями принял его в свои владения. Именно на это время и приходится расцвет живописного хохломского ремесла. Путеше­ствовавший по России в середине XVII века архидиакон Павел Алеппский сообщает, что «при посещении Троице-Сергиевой лавры им поднесли разнообразные кубки и блюда из чудесного дерева, резные и позолоченные, с именем монастыря на них написанным».

В давние времена существовала в народе пословица: «Кабы не лыко, да не береста, так бы мужичок рассыпался». Вот как важен был этот материал в хозяйстве.

Береста — наружный слой березовой ко­ры, не пропускающий влагу и воздух. Лишь весной в ней открываются «чечевички» — уз­кие коричневатые черточки, своеобразные окошки, через которые дерево дышит. Берес­та состоит из множества тончайших слоев разного цвета — от золотисто-желтого до розово-коричневого.

В русской народной сказке «Маша и мед­ведь» ничего не подозревающий мишка доста­вил девочку в родной дом в старинном лубя­ном «рюкзаке». Луб — это верхний слой меж­ду корой и сердцевиной дерева. Для изделий чаще всего использовался липовый луб, но иногда его снимали с осины или ясеня, и дела­ли это весной во время сокодвижения.

Из луба гнули короба, лукошки, хлебни­цы, мочесники — кузовки для веретен. В особой чести были коробьи, похожие на сун­дуки со скругленными краями. В имуществе царицы Марии Ильиничны, по словам изве­стного историка быта XVII века И.Е. Забели­на, было пятьдесят две коробьи, и каждый год прибавлялись все новые. Зачем так мно­го? А затем, что в одной коробье — простыни да наволочки, в другой — сорочки, в треть- ей — платья, в четвертой — посуда, в пя­той — обувь, и так далее.

В Чехии был обычай — раз в году люди не хотели, чтобы их узнавали — ни родствен­ники, ни соседи, ни свои, ни чужие. Они ук­рывали свое лицо и вовсю веселились в последний день большого праздника весны — масленицы. Поэтому и шли один за друг им к мастеру, резчику по дереву, чтобы взять у не­го деревянные капюшоны — карнавальные маски лошади, козы, какого-нибудь лесного зверя, птицы или чудища. Сгорали потом эти прекрасные маски в высоких кострах, а мастер на другой день принимался делать но­вые. Хотя и год впереди, но сколько их нуж­но вырезать, чтобы всем досталось и чтобы никто не обиделся!

У народа маконде, живущего в Мозамбике на юго-востоке Африки, существует обычай: однажды в хижину, где живет маленький мальчик входят «посланники леса». Им пред­стоит забрать мальчика из семьи. Расстава­ние — дело нелегкое. Но если в раннем возра­сте не изолировать ребенка от родных и не по­селить в лесу, из него не выйдет ни настояще­го охотника, ни хорошего ремесленника.

Издавна мастера из племени маконде сла­вились резьбой по дереву. Чтобы вырезать маску или скульптуру, считают они, нужно не только научиться владеть стамеской и но­жом. Главное — с детства уметь прислуши­ваться к лесу, видеть, как дерево растет, вой­ти в родство с окружающей природой. Толь­ко тогда можно надеяться, что, взяв в руки заготовку для маски или скульптуры, буду­щий резчик почувствует в дереве своего союз­ника, а не мертвый материал.

Оказавшись на Мадагаскаре у лавки со все­возможными талисманами, туристы покупают один-другой, так, на всякий случай. Продавцы говорят, что торговля «этими штуковинами» очень выгодна, и не скрывают технологию про­изводства. Разных размеров, расцветок и форм, амулеты и талисманы изготовлены из дерева, реже — из камня. Этот — от болезней ног, дру­гой — от воров, третий — от пожаров, четвер­тый — от препятствий в пути, пятый — для прибавления в семействе. Конечно, все они прошли через руки местного колдуна, но и са­мому в них нужно очень верить, говорит торго­вец с улыбкой. Каждый такой талисман очень красив. Крошечные скульптурки духов, живот­ных, таблички с узорами и надписями.

В данном случае совсем не имеются в виду колючие заросли столетника на подоконнике в кухне, к которым мы все давно привыкли. Растет в южном индийском штате Керала растение типа агавы — алоэ гигантское. Его широкие волокнистые листья достигают по­лутора метров в длину.

Их снимают, замачивают в воде, затем отбивают палками, пока волокно не отделит­ся от мякоти.

Затем тщательно просушивают и свивают в тонкие бечевки, которые служат основой для циновок. Через эту основу бамбуковой иглой продергивают волокна травы кора — и пожалуйста, циновка готова. Почему бы не прилечь передохнуть?

Люди использовали керамику еще в эпоху неолита. У древних народов нашей страны она появилась в VII-III тысячелетии до н. э. Следы гончарного производства обнаружива­ются археологами на всех континентах. Неко­торые находки преподнесли ученым сюрпри­зы. Оказывается, при древнем способе изго­товления керамики использовался непривыч­ный для современных мастеров состав формо­вочной массы.

Черные лошади, как живые, бегут так стремительно, что, кажется, вот-вот сорвутся с округлых боков кратера — широкогорлого керамического сосуда для смешивания жид­костей. А на кувшине для вина из обожженной глины — ойнохойе — доверчиво при­жался к корове новорожденный теленок. Ойнохойя — сосуд необычный, щедрый. Его горлышко имеет три стока, что позволяет, не пролив ни капли, разливать вино сразу в три стакана. Овальный глиняный сосуд с двумя ручками — амфора, один из самых распрост­раненных в Древней Греции.

Он служил, в том числе, и как тара для перевозки масла и вина. А так как не все морские суда благополучно добирались до пункта назначения, многие из амфор оказы­вались под толстым слоем воды, на дне, и хранились там, пока время не освобождало их из трюмов.